Суд над Иисусом Христом — реальное историческое событие, оказавшее беспрецедентное влияние на ход мирового развития. Но вот уже около 2000 лет он остается «самым известным неизвестным судом». Почему Иисус осужден сначала иудейским синедрионом, а затем римским прокуратором Понтием Пилатом, какие противоречия содержатся в евангельских описаниях суда?
Правовое исследование всех известных обстоятельств этого процесса предпринял в своей новой книге «Трибунал для Иисуса» судья в отставке, начальник аналитического отдела ВАС РФ действительный государственный советник юстиции 3-го класса Вячеслав Звягинцев.
Вячеслав Звягинцев является автором широко известной в юридическом сообществе книжной серии «Двуликая Клио: версии и факты» о громких судебных процессах — «Трибунал для академиков», «Трибунал для флагманов», «Трибунал для сталинских соколов» и «Война на весах Фемиды», выпущенной московским издательством «ТЕРРА-Книжный клуб» в 2006-2009 годах.
ДЕЛО О«ЗАОЧНОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ ЙЕШУА ИЗ НАЦЕРЕТА»
Израильский юрист Хаим Коэн (1911-2002) констатировал, что «книги, написанные юристами [об Иисусе Христе], почти отсутствуют». «Это удивительно: в истории человечества не было судебного процесса, имевшего такие значительные последствия, как этот. И все же ни один процесс не содержал столь далеко идущих признаков судебной ошибки, не было судебного процесса, отзвуки которого не потеряли бы своей силы даже по истечении двух тысячелетий. И ни один процесс не был освещен так неудовлетворительно и неполно», — писал Коэн.
Сам он, будучи молодым юристом, получил от председателя Верховного суда только что созданного государства Израиль неофициальное, но экстраординарное поручение — «принять к рассмотрению дело о реабилитации Йешуа из Нацерета». По результатам этого дела Коэн написал книгу «Суд над Иисусом из Назарета» (на русском языке специалистам она известна под названием «Иисус: суд и распятие»). Обращаясь к заседанию синедриона, описанного в Евангелиях, собравшегося в нарушение всех существовавших норм иудейского закона — вне особого помещения, ночью и в канун праздника Песах, автор труда выразил свое мнение, что лишь одна причина могла побудить первосвященника созвать ночное заседание синедриона у себя дома: предотвратить казнь римлянами Иисуса.
Вывод Коэна был таким: реабилитации обвиняемый Йешуа из Нацерета по закону не подлежит. По еврейскому праву, как утверждал Коэн, Йешуа не был и не мог быть осужден, а потому в рамках еврейской юрисдикции реабилитирован быть не может. По римскому же праву он, несомненно, совершил правонарушение — оскорбление величия, которое ему инкриминировал прокуратор Понтий Пилат, и осужден в соответствии с тогдашним имперским законом. Коэн назвал наказание жестоким, несправедливым, но — юридически неотменяемым.
Однако версия израильского юриста после выхода труда не раз подвергалась серьезной критике других исследователей, считающих, что многие основополагающие выводы Коэна с юридической точки зрения необоснованны. К их числу принадлежит и автор книги «Трибунал для Иисуса» Вячеслав Звягинцев.
СВИДЕТЕЛЬСТВА ЧЕТЫРЕХ ЕВАНГЕЛИСТОВ ПО ПРАВИЛАМ ЮРИДИЧЕСКИХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
Не менее известен и другой, более ранний труд о достоверности информации о жизни Иисуса, суде над ним, смерти и воскресении — «Исследование свидетельств четырех евангелистов по правилам юридических доказательств», написанный в 1864 году одним из основателей юридического факультета в Гарварде, общепризнанным авторитетом по определению надежности доказательств Саймоном Гринлифом (1783-1853).
После изучения четырех Евангелий с юридической точки зрения Гринлиф пришел к выводу, что, по своему типу, свидетельства очевидцев, данные в четырех Евангелиях, совпадают, но, в то же время, отличаются наличием или отсутствием некоторых деталей и могут считаться надежными, независимыми источниками, и быть принятыми в суде в качестве убедительного доказательства. «Если бы все Евангелия содержали точно ту же информацию с теми же подробностями, написанными с той же перспективы, то это свидетельствовало бы о сговоре, то есть о том, что их авторы заранее договорились о составлении одинаковых историй для создания видимости надежности, — утверждал Гринлиф.
— Различия между Евангелиями, а иногда, на первый взгляд, даже очевидные несоответствия в деталях, говорят о независимой природе написанного. Таким образом, природа четырех Евангелий, совпадающих по информации, но различающихся в перспективе, количестве деталей и записанных событиях, свидетельствует о том, что информация, которую мы имеем о жизни и служении Христа, является фактически достоверной и надежной».
«ПО ЭТОМУ ДЕЛУ ПРОИСХОДИЛО ДВА СУДОПРОИЗВОДСТВА»
Свою лепту в правовое освещение события многовековой давности внесли российские толкователи Священного писания — историк церкви магистр богословия Александр Лопухин (1852-1904) и ныне здравствующий кандидат богословия священник Афанасий Гумеров (иеромонах Иов). «С судебной точки зрения судопроизводство над Иисусом Христом является необыкновенным, может быть, даже единственным в своем роде фактом, — писал в своем трактате «Суд над Иисусом Христом, рассматриваемый с юридической точки зрения« Лопухин.
— История сохранила много судебных трагедий. Уголовные процессы вроде процессов Сократа, Карла I, короля английского и Марии Стюарт, всегда с чарующею силой привлекали к себе внимание людей. Но суд над Христом произвел большее впечатление на мир, чем все они вместе». По словам богослова, «он становится самою интересною задачей, какую только может представить история юриспруденции».
К каким же заключениям пришел Лопухин по итогам собственных исследований? Он, прежде всего, подчеркнул, что «по этому делу происходило два судопроизводства. <…> Иисус Христос был осужден на основании двойного обвинения в государственной измене. Он умер за то, что пред религиозным собором провозгласил себя Сыном Божьим и Мессиею Израиля, а пред мировым — светским судилищем — провозгласил себя Христом Царем».
«СТРОГО ГОВОРЯ, БЫЛ НЕ ОДИН СУД, А ТРИ — СИНЕДРИОНА, ИРОДА АНТИПЫ И ПОНТИЯ ПИЛАТА»
Лопухин особое внимание уделил процессуальным нарушениям в действиях синедриона:
«I. Суд начался, продолжался и, как кажется, был кончен в течение одной почти ночи; свидетели против Обвиняемого были подысканы судьями, но свидетельские показания не могли быть приняты даже и такими судьями.
II. Суд начался перекрестными допросами, которых еврейский закон не дозволял, и окончился требованием собственного сознания, прямо запрещенным еврейскими толкователями закона.
III. За судом последовал двадцатью четырьмя часами раньше законного срока приговор, признавший богохульством заявления права на достоинство Исполнителя надежд Израиля. Такой суд не имел ни форм, ни добросовестности законного судопроизводства».
В свою очередь Гумеров в труде «Суд над Иисусом Христом» (в электронной версии — «Суд над Иисусом Христом. Богословский и юридический взгляд») подчеркивает, что «строго говоря, был не один суд, а три — Синедриона, Ирода Антипы и Понтия Пилата».
«Хотя окончательный приговор Иисусу Христу вынес Пилат, — пишет Гумеров, — несомненно, что главной силой в этом необычном судебном процессе был иерусалимский Синедрион, которому Рим оставил право осуждать на смерть за преступления против отеческих законов. Но решения Синедриона подлежали утверждению римским прокуратором, — пишет богослов. — Приговор, вынесенный ночью 7 апреля, не был окончательным, поэтому Иисус Христос с одного судебного заседания попадает на другое. Если бы вина обвиняемого была несомненна, то дело бы ограничилось двумя процессами».
Но Пилат, по мнению Гумерова, легко увидел «злонамерение тех, кто добивался смерти загадочного для него узника». Из затруднения он пытался выйти формально-юридически, отослав Иисуса Христа к Ироду Антипе, правителю Галилеи, которому также дано было право суда, так как осужденный Синедрионом проповедник был родом из его страны. Но тот не вынес никакого приговора и вернул узника Пилату, которому предстояло теперь определить окончательно судьбу подсудимого. «Итак, над Иисусом Христом в течение нескольких часов были совершены три суда и вынесены два приговора», — констатирует Гумеров.
«СУД НЕ ИССЛЕДОВАЛ МЕССИАНСКИЕ ПРАВА ТОГО, КТО НАЗВАЛ СЕБЯ ХРИСТОСОМ»
Гумеров останавливается и на различных нарушениях в действиях синедриона, которые «напоминали процедуру суда, но законной силы не имели». Можно отметить несколько из них, которые дополняют выводы Лопухина. Во-первых, после взятия под стражу без законного основания Иисус Христос сразу же был приведен на суд, минуя предварительное заключение, во-вторых, состав синедриона, собравшегося судить Спасителя, был неполным, в-третьих, участь Иисуса решали не только члены иерусалимского суда, хотя закон только им давал такое право [Гумеров имеет в виду слова апостола Марка о том, что «первосвященники со старейшинами и книжниками и весь синедрион составили совещание и, связав Иисуса, отвели и предали Пилату» (Мк. 15, 1)].
Кроме того, в основу принятого судебного решения не были положены показания свидетелей — лиц, обладавших точными и тождественными сведениями о поступках обвиняемого. Не были приглашены и свидетели защиты. Еще одно грубое правовое нарушение было в том, что суд не исследовал «мессианские права Того, Кто назвал Себя Христом».
27 НАРУШЕНИЙ СУДЕБНОЙ ПРОЦЕДУРЫ ПО ЕВАНГЕЛИЯМ ИЛИ ОСОБЫЙ ПОРЯДОК СУДОРОИЗВОДСТВА?
Вячеслав Звягинцев — в сущности, первый российский юрист и судья, предпринявший попытку заполнить правовой вакуум, образовавшийся в деле Иисуса Христа. Погрузившись в правовые хитросплетения того времени и своеобразие древнееврейского права, автор «Трибунала для Иисуса» пришел к выводу, что на проведении полноценного юридического анализа сказывается нехватка доказательственной базы (здесь — совокупность доказательств, подтверждающих то или иное обстоятельство).
«В течение целого столетия после казни Иисуса лишь четыре нехристианских автора вскользь упомянули о Нем. Историки даже ввели понятие — «молчание века«, — говорит Звягинцев в интервью «Кнгиговеку». — И этот исторический парадокс далеко не единственный. Некоторым я попытался найти объяснение, опираясь на новозаветные тексты. Надо признать, что они предоставляют ограниченные возможности для юридического анализа, поскольку суд описан в них фрагментарно. Связывают это с тем, что евангелисты не являлись [его] очевидцами». Впрочем, автор фундаментального труда о суде над Иисусом предлагает будущему читателю свою версию фрагментарности описания процесса, явившуюся «объективным отражением скоротечности самого судебного процесса».
Практически все исследователи, аргументирует свою позицию Звягинцев, анализируя римские и древнееврейские законы, а также практику их применения в суде, приводят длинные перечни «грубейших нарушений», допущенных при рассмотрении этого дела. Например, специалист по Новому завету и античному иудаизму, автор биографии апостола Павла, протестантский библеист Эдуард Лозе из Германии (род. в 1924 году) насчитал в Евангелиях 27 нарушений судебной процедуры.
«Моя же позиция отличается от общепринятого подхода, — объясняет Звягинцев. — Представляется, что правильнее говорить не о допущенных нарушениях, а о применении трибуналом изъятий (исключений) из общих правил древнееврейского права по делам о богохульстве и идолопоклонстве. Как, впрочем, и об особом порядке судопроизводства, присущего римским трибуналам при рассмотрении дел об оскорблении величия».
Соблюдение синедрионом судебной процедуры, пусть даже в упрощенной форме, присущей чрезвычайному суду, не дает полного и ясного ответа на вопрос о законности и обоснованности самого приговора. Его синедрион мог вынести лишь при условии наличия вины в словах и деяниях Иисуса. Однако эта вина не была установлена в суде. Такую задачу, предполагает Звягинцев, судьи, вероятно, перед собой не ставили. Возможно, что как раз по этой причине они и прибегли к чрезвычайному закону.
Применительно к суду Пилата это более понятно, говорит далее автор книги. В подвластных Риму провинциях приговоры римских наместников основывались на нормах особого права, которые устанавливались «в отклонение от точного содержания общих норм» (Дигесты Юстиниана).
Их применение всегда являлось прерогативой трибуналов, которые руководствовались не общими правилами, а изъятиями из этих правил. «Однако мало кто знает, — подчеркивает Звягинцев, — что и в древнееврейском законодательстве существовали аналогичные нормы, действовали особые правила судопроизводства и даже допускалась внесудебная расправа над теми иудеями-вольнодумцами, которые отрицали Тору и подвергали тем самым опасности иудейское общество».
ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНОВНОСТИ ИИСУСА
Автор «Трибунала для Иисуса» приходит к следующим выводам. Осуждение Иисуса при отсутствии состязательности и доказательств вины, особенности ареста, проведение суда в ночное время и в канун праздника, попытка использования судебной ловушки (тайного розыска), применение смертной казни, исходя из складывавшейся политической ситуации, свидетельствует о действии презумпции виновности и объективного вменения (наступление ответственности в силу опасного состояния личности, а не вины).
«Но даже в таких условиях, присущих чрезвычайному процессу, Иисуса не смогли осудить в рамках Моисеева закона, — считает Звягинцев. — Первосвященники вынуждены были пойти на фальсификацию, преследуя цель придать универсальность разработанной ими формуле обвинения, которая позволяла дело особой подсудности по древнееврейскому закону трансформировать в дело особой подсудности по римскому закону.
Эта формула давала возможность (в условиях судебного двоевластия в Иудее) расправиться с Иисусом не только на основании норм древнееврейского права, но и по римским законам, поскольку позволяла преобразовать подведомственные синедриону религиозные преступления (богохульник и лжепророк, подстрекавший людей к идолопоклонству) в преступления против интересов Рима (оскорбление величия)».
Звягинцев отмечает при этом, что, обвиняя Иисуса в нарушении Моисеева закона, синедрион мог и сам вынести приговор и даже привести его в исполнение, получив формальную санкцию Пилата. Однако, рассчитывая расправиться с Иисусом с помощью римской власти, иудейский суд сформулировал свой вердикт таким образом, чтобы инкриминируемые Иисусу деяния одновременно содержали признаки нарушений и Моисеева, и римского законов.
«Трибунал для Иисуса» — исследование, рассчитанное не только на юристов, говорит автор книги. Основная задача, которую он ставил перед собой — разобраться в теме самому и рассказать другим. Причем рассказать о сложных вещах понятным языком.
Автор: Александр ПИЛИПЧУК, pravo.ru
Оставить комментарий